Мама мыла раму. Бога нет. Мы все обречены (с)
Это есть начало фанфика, писанного аж с января. Совет: перед тем как начать читать, поставьте в проигрыватель какую-нибдь оочень грустную мелодию, типа Лунной сонаты или Траурной мелодии Альбинони. Тогда вы сможете ощутить все краски моего произведения)
Приятного начала прочтения)
.
..
...
Coffee and Cigarettes.
Никогда такого в нашем городке не было. Уже был октябрь, но даже первый снег до сих пор не выпал. Унылые деревья стояли без зеленых резвых листочков, которые летом развевал ветерок. Сейчас они больше напоминали коряги. Сухие ветки, воткнутые в землю. Корявые пальцы каких-то ночных чудовищ, следящих за каждым твоим шагом.
Мертвенная тишина, так свойственная кладбищу, сегодня прерывалась невнятным чтением церковного служителя, отпевающего усопших, мирно лежащих в своих гробах; всхлипами постаревших мам, иногда их же подвыванием, и тихим перешептыванием старых одноклассников, которые сейчас уже работали.
То, что такое могло произойти, не предполагал никто. Все просто сделала судьба. Она виновата.. Не я..
- Давайте же помолимся за ушедших от нас. Господь встретит их с распростертыми объятьями и пустит в рай! - напевал священник, явно не знающий, что ему надо было говорить.
Я его не слушал. Его тупые речи даже не нуждались в моем внимании. Я ведь не виноват в том, что случилось? Не виноват же?! Я постепенно схожу сума. Прошло всего три дня с тех пор, как тебя не стало. А мне все чудится, что я слышу, как ты открываешь дверь в наш с тобой дом. Что ты заходишь, кидаешь куда-то надоевшую тебе папку с различными бумагами, связанными с устройством кофейни твоего отца, и проходишь на кухню, делать себе кофе. А я сижу в гостиной и курю. Курю дешевые сигареты, купленные часа четыре назад, но уже заканчивающиеся. Мне действительно страшно. За то, что ты сейчас подойдешь и окажешься реальным. Что все, что сейчас происходит только плод моего воображения, и ничего более. Что на самом деле ты до сих пор есть, а я медленно деградирую и уже не в состоянии отличить человека от вымысла..
- Крейг, пошли. Сказали с ребятами пойти попрощаться, - тихо прошептал Клайд.
У него у самого были огромные круги под глазами. На секунду мне показалось, что наверно никто из Южного парка не спал в эти три дня. Очередь к гробам выстроилась огромная. Наверно, все хотят с ними попрощаться.
Что случилось в тот день, я даже не хочу вспоминать.… Но они, воспоминания, до сих пор охотятся за мной…
Припекало летнее солнышко. В Саут парке было конкретно нечего делать. И ты решил поехать на прогулку.
- Твик, господи, зачем тебе это?
- Просто мне надоело сидеть дома!
- Неужели тебе просто по парку прогуляться не хочется?
- Да меня там уже все рыбы запомнили! Я там с начала августа гуляю!
- И чего же ты хочешь от меня?
- Я не хочу ехать один. Мне страшно.
Почему же на этих словах я не смягчился? Почему позволил ему ехать одному?
- Я не хочу никуда ехать..
- Ну, вот и прекрасно! Я поеду один! И ты, Крейг, меня не остановишь!
Почему же тогда я тебя не остановил? Почему я захотел тебя отпустить? Одного?
- Ну и поезжай в свои долбаные горы! Видеть тебя не желаю!
Я резко разворачиваюсь и ухожу. В никуда. Лишь бы только не видеть твои огромные голубые глаза, наполняющиеся слезами. Даже когда тебе настал двадцать первый год жизни, ты все еще оставался таким же эмоционально восприимчивым, больно реагировал на подколки коллег по работе и колледжу. Но все равно ты оставался тем самым Твиком, каким я тебя все время помнил: нервный маразматик-параноик, который любил кофе.…Любил…
Настал день твоей поездки. Я довез тебя до автобусной станции, откуда отправлялся ваш автобус. Ты уже было начал собирать вещи, чтобы выйти из машины, но я тебя остановил, взяв за руку.
- Твик..
Ты неодобрительно смотришь. Как-будто тебя за руку взял совершенно посторонний человек.
- Я хотел извиниться..
- Ничего страшного, Крейг. Я мог бы и пережить, - в твоих глазах прочитался страх.
Ты меня боишься? Почему? За что?
- Может мне поехать с тобой?
- Нет, не надо. Марш и Браффлофски тоже едут. Если что, мне будет с кем поговорить.
Я резко придвинулся к тебе и начал целовать твои губы. Жадно, сплетаясь с тобой языком. Ты нехотя отвечал, но потом и вовсе оттолкнул меня и выбежал из машины, прихватив с собой свой полупустой рюкзачок. Пока ты бежал по направлению к автобусу, ты ни разу не повернулся. Я быстро развернул машину и уехал, почти вдавливая педаль газа в пол. Я тебя жутко за что-то возненавидел. Даже сейчас я понимаю, что совершал ошибку, самую большую ошибку в своей жизни…
Очередь продвигалась медленно. Кто-то плакал, кто-то ходил со стеклянными глазами. Все были в черном. Не удивительно, похороны как никак. Я тоже стоял со стеклянными глазами и не знал, куда же посмотреть, деть свой взгляд, чтобы не наткнутся на плачущих людей. Скорбящие…
В небольшом отдалении стояла семья Браффлофски. Обычно евреи не посещали эту церковь, но сегодня специально для погибших делали панихиду. И Кайл тоже был одним из тех, кто смотрел это действие в горизонтальном положении и с закрытыми глазами. Не издавая ни единого звука…
Когда ты уехал, первое, что я сделал, это пошел в бар и хорошенько напился. Почему-то ты не разрешал мне выпивать: то ли из-за того, что считал, что это грязно и противно, то ли по каким-то другим причинам. На следующее утро ты должен был позвонить мне и сообщить о своем успешном прибытии на горнолыжный курорт. Но, проснувшись после полудня, я решил, что просто-напросто пропустил твой звонок. Ничего не кольнуло меня даже в тот момент, когда я, проходя мимо телефона, не увидел на нем оставленных голосовых сообщений. Меня даже не смутил тот факт, что все начали волноваться. Я просто отдыхал. Отдыхал от тебя. Мне действительно было весело, несмотря на то, что я не видел тех влюбленных глаз, которыми ты смотрел на меня каждое утро, тех растрепанных светлых волос, которые я находил и у себя на одежде, и на постели, на подушке.
В одну из ночей я никак не мог уснуть. Мне казалось, что я что-то забыл. Я, наверно, несколько раз обошел дом, проверил, выключен ли газ, утюг, помыта ли немытая неделю посуда. Все было на своих местах, но чего-то не хватало. Я вернулся в постель и посмотрел на часы: пять часов утра. Завтра на работу. Закрыв глаза, я начал медленно засыпать, но уже через полчаса я опять распахнул их. На меня нахлынуло неожиданное чувство тоски и одиночества. Говорят, что такое происходит, когда тебя целует на прощание тот, кто из родных у тебя умер. «Но у меня все родные живы и здоровы!», - подумал я и включил телевизор. Там что-то лепетали непонятное. Я решил начать собираться на работу. Если раньше туда приеду, возможно, меня и отпустят пораньше. Тут в телеке прозвучало что-то про мой родной Южный парк. Я подошел к телевизору и, сделав погромче, начал натягивать кофту. Дикторша что-то очень непонятно и быстро рассказывала. Очень возбужденно, прошу заметить. И только надев эту несчастную кофту и обратив свой взор на телевизор, я увидел автобус, слетевший с горного обрыва и разбившийся об острые скалы. Еще минуты три я молчал, когда услышал «выживших нет», потому что просто не мог поверить. Мое сознание отключилось. Все кончено…
Подошла моя очередь. Я так увлечено и красочно все вспоминал, что не заметил, что прошло часа полтора. Хотя, я уже никуда не спешил. Мне было все равно. Подойдя к гробу из какого-то белого дерева (ивы что ли?) и посмотрев во внутрь, я, наконец, увидел тебя. Такой хрупкий, маленький, с еле заметной улыбкой. Чему же ты улыбаешься, глупый? Тебе, наверно, сейчас хорошо. Интересно, где ты? На белой коже оставались ссадины, синяки, запекшаяся кровь, но ты все равно был прекрасен. Как фарфоровая кукла. Но я боялся посмотреть в твои пустые глаза. Немного приоткрытые веки обнажали небольшую часть того, что в них осталось. Пугающая глубокая пустота. Где же тот задорный Твик? Где та радость и любовь в глазах?! Куда она испарилась?!
Время было ограниченно. Сзади стояло еще человек тридцать народу, и все они хотели с тобой попрощаться. Да ты супер звезда, Твик! Я тебе завидую! Сейчас ты лежишь в гробу с таким невозмутимым видом, будто просто уснул. Я надеюсь, что ты уснул. Пожалуйста, пусть ты только уснул! И тут я, у всех на глазах, падаю на колени и начинаю безудержно реветь. Мне позавидовала бы любая истеричка.
Твик, я все еще помню твои теплые губки, которые так нежно меня целовали по утрам. Почему я не был счастлив, пока ты был со мной? Почему я так легко допустил такое?! За что?
- Крейг, пойдем, тут еще куча народу, - почти неслышно посоветовал Клайд.
Последнее прикосновение к твоим холодным рукам. Я не хочу прощаться с тобой, Твик. Я обязательно еще тебя увижу, обещаю. Мы опять будем вместе! И я буду несказанно счастлив! Я не стал целовать тебя на прощание, мы же еще встретимся.
Медленно иду в сторону дома. Под ногами хлюпают осенние коричневые листья. Ребята что-то тихо между собой обсуждают. Что именно - не имеет никакого значения. Мне не интересна их тупая болтовня. Они меня раздражают. Почему вы живы, ублюдки?! Почему именно он ушел от меня, а не Клайд или Токен?!
Проходя мимо его дома, я заметил, как выносят вещи. Его вещи. Для них Твик уже не существует. Их сын умер, а они поскорее освобождать комнату вздумали! Изверги!
В моей голове перемешалось все: ненависть, горе, грусть, печаль, любовь и одиночество. Наверно, это и называют настоящим чувством.
Я резко развернулся и направился в сторону парка. Ребята меня вроде даже и не окрикивали. Понимали, наверно, что сейчас это бесполезно. Шагая все быстрее и быстрее, не обращая внимания на уже полностью сырые кроссовки, меня тянуло в небольшой парк, в котором гулял Твик, пока я работал. Влетев в парадные ворота, моему взору предстал очень печальный пейзаж: полусухие деревья, темно-желтые листья, опавшие с них, серая дорожка, ведущая вдоль этого унылейшего места, и озеро, в котором плавал лебедь. Нечто непонятное заставило меня подойти к элегантной птице. Сев у кромки берега и свесив мокрые ноги с кромки, чуть ли не в воду, я посмотрел на него уставшим взглядом. Лебедь осторожно подплыл поближе.
- Не бойся ты, я не сделаю тебе ничего плохого, - пытаясь мило улыбнуться, я протянул ему руку.
«Я уже разговариваю с птицей! Я схожу с ума еще быстрее, чем думал..», - на самом деле проносилось в голове.
Подплыв, птица дала мне её погладить. Такая теплая и нежная.. Как ты, Твик.. Обратив взор на лебедя, мне в глаза бросилось то, чего просто не должно было быть: у прекрасного пернатого были твои глаза! Такие же голубые, как небо! Я застыл в недоумении. Ровная поверхность водоема зарябила, что означало, что начинался дождь. Я прикрыл глаза, протирая их. Ну не может же быть, чтобы у птицы были твои глаза! Начался настоящий ливень. Распахнув очи, я удивился не меньше прежнего: на воде стоял человек. Но кто?...
И тут я спустился в воду ногами и побежал по липкому скользкому илу к этому человеку.
- Твик! – заорал я так, что весь Южный парк наверно услышал. – Твик! Подожди! Не покидай меня!! Остановись!
Я клянусь, что видел очертания его фигуры, его взъерошенные волосы, торчащие в разные стороны. И я клянусь, что видел, как ты махал мне приветливо рукой и улыбался. Забежав в воду уже по самую шею, я начал плыть. Дождь становился все сильнее и сильнее. Такое ощущение, что он не хотел пускать меня к тебе. Но я все равно прорвусь!
Я плыл все дальше, судорожно разгребая воду руками. Я должен добраться! Я обязан!
- Твик, только не уходи! Умоляю!! – кричал я, захлебываясь в пресном озере.
Ты сделал шаг ко мне и протянул руку. Вот он шанс! Пытаясь найти опору, чтобы прыгнуть до желаемой помощи, и оттолкнутся от дна, но так ничего и не найдя, я начал захлебываться. Вода медленно проникала в легкие, и я понимал, что тяжелая одежда - темно-синий свитер и теплые джинсы – тянули меня на дно. В неизвестность, в то время как ты оставался на поверхности. Просто стоял и смотрел на меня сквозь толщу воды. А я, уже не сопротивляясь, ногами чувствовал холодную воду, скопившуюся на дне, которая, видимо и станет мне могилой. Воздух закончился, а вода в легких надавила на грудную клетку. Сознание отключилось…
Приятного начала прочтения)
.
..
...
Coffee and Cigarettes.
Coffee and Cigarettes.
Пока что без шапки, ибо лень - великая сила,и ибо сначала сам фанфик надо дописать.
Никогда такого в нашем городке не было. Уже был октябрь, но даже первый снег до сих пор не выпал. Унылые деревья стояли без зеленых резвых листочков, которые летом развевал ветерок. Сейчас они больше напоминали коряги. Сухие ветки, воткнутые в землю. Корявые пальцы каких-то ночных чудовищ, следящих за каждым твоим шагом.
Мертвенная тишина, так свойственная кладбищу, сегодня прерывалась невнятным чтением церковного служителя, отпевающего усопших, мирно лежащих в своих гробах; всхлипами постаревших мам, иногда их же подвыванием, и тихим перешептыванием старых одноклассников, которые сейчас уже работали.
То, что такое могло произойти, не предполагал никто. Все просто сделала судьба. Она виновата.. Не я..
- Давайте же помолимся за ушедших от нас. Господь встретит их с распростертыми объятьями и пустит в рай! - напевал священник, явно не знающий, что ему надо было говорить.
Я его не слушал. Его тупые речи даже не нуждались в моем внимании. Я ведь не виноват в том, что случилось? Не виноват же?! Я постепенно схожу сума. Прошло всего три дня с тех пор, как тебя не стало. А мне все чудится, что я слышу, как ты открываешь дверь в наш с тобой дом. Что ты заходишь, кидаешь куда-то надоевшую тебе папку с различными бумагами, связанными с устройством кофейни твоего отца, и проходишь на кухню, делать себе кофе. А я сижу в гостиной и курю. Курю дешевые сигареты, купленные часа четыре назад, но уже заканчивающиеся. Мне действительно страшно. За то, что ты сейчас подойдешь и окажешься реальным. Что все, что сейчас происходит только плод моего воображения, и ничего более. Что на самом деле ты до сих пор есть, а я медленно деградирую и уже не в состоянии отличить человека от вымысла..
- Крейг, пошли. Сказали с ребятами пойти попрощаться, - тихо прошептал Клайд.
У него у самого были огромные круги под глазами. На секунду мне показалось, что наверно никто из Южного парка не спал в эти три дня. Очередь к гробам выстроилась огромная. Наверно, все хотят с ними попрощаться.
Что случилось в тот день, я даже не хочу вспоминать.… Но они, воспоминания, до сих пор охотятся за мной…
Припекало летнее солнышко. В Саут парке было конкретно нечего делать. И ты решил поехать на прогулку.
- Твик, господи, зачем тебе это?
- Просто мне надоело сидеть дома!
- Неужели тебе просто по парку прогуляться не хочется?
- Да меня там уже все рыбы запомнили! Я там с начала августа гуляю!
- И чего же ты хочешь от меня?
- Я не хочу ехать один. Мне страшно.
Почему же на этих словах я не смягчился? Почему позволил ему ехать одному?
- Я не хочу никуда ехать..
- Ну, вот и прекрасно! Я поеду один! И ты, Крейг, меня не остановишь!
Почему же тогда я тебя не остановил? Почему я захотел тебя отпустить? Одного?
- Ну и поезжай в свои долбаные горы! Видеть тебя не желаю!
Я резко разворачиваюсь и ухожу. В никуда. Лишь бы только не видеть твои огромные голубые глаза, наполняющиеся слезами. Даже когда тебе настал двадцать первый год жизни, ты все еще оставался таким же эмоционально восприимчивым, больно реагировал на подколки коллег по работе и колледжу. Но все равно ты оставался тем самым Твиком, каким я тебя все время помнил: нервный маразматик-параноик, который любил кофе.…Любил…
Настал день твоей поездки. Я довез тебя до автобусной станции, откуда отправлялся ваш автобус. Ты уже было начал собирать вещи, чтобы выйти из машины, но я тебя остановил, взяв за руку.
- Твик..
Ты неодобрительно смотришь. Как-будто тебя за руку взял совершенно посторонний человек.
- Я хотел извиниться..
- Ничего страшного, Крейг. Я мог бы и пережить, - в твоих глазах прочитался страх.
Ты меня боишься? Почему? За что?
- Может мне поехать с тобой?
- Нет, не надо. Марш и Браффлофски тоже едут. Если что, мне будет с кем поговорить.
Я резко придвинулся к тебе и начал целовать твои губы. Жадно, сплетаясь с тобой языком. Ты нехотя отвечал, но потом и вовсе оттолкнул меня и выбежал из машины, прихватив с собой свой полупустой рюкзачок. Пока ты бежал по направлению к автобусу, ты ни разу не повернулся. Я быстро развернул машину и уехал, почти вдавливая педаль газа в пол. Я тебя жутко за что-то возненавидел. Даже сейчас я понимаю, что совершал ошибку, самую большую ошибку в своей жизни…
Очередь продвигалась медленно. Кто-то плакал, кто-то ходил со стеклянными глазами. Все были в черном. Не удивительно, похороны как никак. Я тоже стоял со стеклянными глазами и не знал, куда же посмотреть, деть свой взгляд, чтобы не наткнутся на плачущих людей. Скорбящие…
В небольшом отдалении стояла семья Браффлофски. Обычно евреи не посещали эту церковь, но сегодня специально для погибших делали панихиду. И Кайл тоже был одним из тех, кто смотрел это действие в горизонтальном положении и с закрытыми глазами. Не издавая ни единого звука…
Когда ты уехал, первое, что я сделал, это пошел в бар и хорошенько напился. Почему-то ты не разрешал мне выпивать: то ли из-за того, что считал, что это грязно и противно, то ли по каким-то другим причинам. На следующее утро ты должен был позвонить мне и сообщить о своем успешном прибытии на горнолыжный курорт. Но, проснувшись после полудня, я решил, что просто-напросто пропустил твой звонок. Ничего не кольнуло меня даже в тот момент, когда я, проходя мимо телефона, не увидел на нем оставленных голосовых сообщений. Меня даже не смутил тот факт, что все начали волноваться. Я просто отдыхал. Отдыхал от тебя. Мне действительно было весело, несмотря на то, что я не видел тех влюбленных глаз, которыми ты смотрел на меня каждое утро, тех растрепанных светлых волос, которые я находил и у себя на одежде, и на постели, на подушке.
В одну из ночей я никак не мог уснуть. Мне казалось, что я что-то забыл. Я, наверно, несколько раз обошел дом, проверил, выключен ли газ, утюг, помыта ли немытая неделю посуда. Все было на своих местах, но чего-то не хватало. Я вернулся в постель и посмотрел на часы: пять часов утра. Завтра на работу. Закрыв глаза, я начал медленно засыпать, но уже через полчаса я опять распахнул их. На меня нахлынуло неожиданное чувство тоски и одиночества. Говорят, что такое происходит, когда тебя целует на прощание тот, кто из родных у тебя умер. «Но у меня все родные живы и здоровы!», - подумал я и включил телевизор. Там что-то лепетали непонятное. Я решил начать собираться на работу. Если раньше туда приеду, возможно, меня и отпустят пораньше. Тут в телеке прозвучало что-то про мой родной Южный парк. Я подошел к телевизору и, сделав погромче, начал натягивать кофту. Дикторша что-то очень непонятно и быстро рассказывала. Очень возбужденно, прошу заметить. И только надев эту несчастную кофту и обратив свой взор на телевизор, я увидел автобус, слетевший с горного обрыва и разбившийся об острые скалы. Еще минуты три я молчал, когда услышал «выживших нет», потому что просто не мог поверить. Мое сознание отключилось. Все кончено…
Подошла моя очередь. Я так увлечено и красочно все вспоминал, что не заметил, что прошло часа полтора. Хотя, я уже никуда не спешил. Мне было все равно. Подойдя к гробу из какого-то белого дерева (ивы что ли?) и посмотрев во внутрь, я, наконец, увидел тебя. Такой хрупкий, маленький, с еле заметной улыбкой. Чему же ты улыбаешься, глупый? Тебе, наверно, сейчас хорошо. Интересно, где ты? На белой коже оставались ссадины, синяки, запекшаяся кровь, но ты все равно был прекрасен. Как фарфоровая кукла. Но я боялся посмотреть в твои пустые глаза. Немного приоткрытые веки обнажали небольшую часть того, что в них осталось. Пугающая глубокая пустота. Где же тот задорный Твик? Где та радость и любовь в глазах?! Куда она испарилась?!
Время было ограниченно. Сзади стояло еще человек тридцать народу, и все они хотели с тобой попрощаться. Да ты супер звезда, Твик! Я тебе завидую! Сейчас ты лежишь в гробу с таким невозмутимым видом, будто просто уснул. Я надеюсь, что ты уснул. Пожалуйста, пусть ты только уснул! И тут я, у всех на глазах, падаю на колени и начинаю безудержно реветь. Мне позавидовала бы любая истеричка.
Твик, я все еще помню твои теплые губки, которые так нежно меня целовали по утрам. Почему я не был счастлив, пока ты был со мной? Почему я так легко допустил такое?! За что?
- Крейг, пойдем, тут еще куча народу, - почти неслышно посоветовал Клайд.
Последнее прикосновение к твоим холодным рукам. Я не хочу прощаться с тобой, Твик. Я обязательно еще тебя увижу, обещаю. Мы опять будем вместе! И я буду несказанно счастлив! Я не стал целовать тебя на прощание, мы же еще встретимся.
Медленно иду в сторону дома. Под ногами хлюпают осенние коричневые листья. Ребята что-то тихо между собой обсуждают. Что именно - не имеет никакого значения. Мне не интересна их тупая болтовня. Они меня раздражают. Почему вы живы, ублюдки?! Почему именно он ушел от меня, а не Клайд или Токен?!
Проходя мимо его дома, я заметил, как выносят вещи. Его вещи. Для них Твик уже не существует. Их сын умер, а они поскорее освобождать комнату вздумали! Изверги!
В моей голове перемешалось все: ненависть, горе, грусть, печаль, любовь и одиночество. Наверно, это и называют настоящим чувством.
Я резко развернулся и направился в сторону парка. Ребята меня вроде даже и не окрикивали. Понимали, наверно, что сейчас это бесполезно. Шагая все быстрее и быстрее, не обращая внимания на уже полностью сырые кроссовки, меня тянуло в небольшой парк, в котором гулял Твик, пока я работал. Влетев в парадные ворота, моему взору предстал очень печальный пейзаж: полусухие деревья, темно-желтые листья, опавшие с них, серая дорожка, ведущая вдоль этого унылейшего места, и озеро, в котором плавал лебедь. Нечто непонятное заставило меня подойти к элегантной птице. Сев у кромки берега и свесив мокрые ноги с кромки, чуть ли не в воду, я посмотрел на него уставшим взглядом. Лебедь осторожно подплыл поближе.
- Не бойся ты, я не сделаю тебе ничего плохого, - пытаясь мило улыбнуться, я протянул ему руку.
«Я уже разговариваю с птицей! Я схожу с ума еще быстрее, чем думал..», - на самом деле проносилось в голове.
Подплыв, птица дала мне её погладить. Такая теплая и нежная.. Как ты, Твик.. Обратив взор на лебедя, мне в глаза бросилось то, чего просто не должно было быть: у прекрасного пернатого были твои глаза! Такие же голубые, как небо! Я застыл в недоумении. Ровная поверхность водоема зарябила, что означало, что начинался дождь. Я прикрыл глаза, протирая их. Ну не может же быть, чтобы у птицы были твои глаза! Начался настоящий ливень. Распахнув очи, я удивился не меньше прежнего: на воде стоял человек. Но кто?...
И тут я спустился в воду ногами и побежал по липкому скользкому илу к этому человеку.
- Твик! – заорал я так, что весь Южный парк наверно услышал. – Твик! Подожди! Не покидай меня!! Остановись!
Я клянусь, что видел очертания его фигуры, его взъерошенные волосы, торчащие в разные стороны. И я клянусь, что видел, как ты махал мне приветливо рукой и улыбался. Забежав в воду уже по самую шею, я начал плыть. Дождь становился все сильнее и сильнее. Такое ощущение, что он не хотел пускать меня к тебе. Но я все равно прорвусь!
Я плыл все дальше, судорожно разгребая воду руками. Я должен добраться! Я обязан!
- Твик, только не уходи! Умоляю!! – кричал я, захлебываясь в пресном озере.
Ты сделал шаг ко мне и протянул руку. Вот он шанс! Пытаясь найти опору, чтобы прыгнуть до желаемой помощи, и оттолкнутся от дна, но так ничего и не найдя, я начал захлебываться. Вода медленно проникала в легкие, и я понимал, что тяжелая одежда - темно-синий свитер и теплые джинсы – тянули меня на дно. В неизвестность, в то время как ты оставался на поверхности. Просто стоял и смотрел на меня сквозь толщу воды. А я, уже не сопротивляясь, ногами чувствовал холодную воду, скопившуюся на дне, которая, видимо и станет мне могилой. Воздух закончился, а вода в легких надавила на грудную клетку. Сознание отключилось…
@музыка: Выше названный Альбинонни
@настроение: Никакое
@темы: очередной маразм, то, что вам точно будет влом читать, То, что люблю Я, Поплакать!..., Будни, торжественные и печальные, Демоны в моей голове.., мои фанфики, Одиночество, Интересное, Любовь, Музыка, Философия, Романтика